Царевич Димитрий Угличский

Сегодня празднуется память Святого благоверного царевича Димитрия Угличского (Московского)

ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ:

Святой благоверный царевич Димитрий Угличский (Московский)
Дни памяти: Май 15, Май 23 (Ростов.), Июнь 3 (Перенесение мощей), Октябрь 19
Родился 19 октября 1582 г. и был сыном царя Иоанна Грозного. В царствование Феодора Иоанновича, когда фактически правителем Русского государства был его шурин — властолюбивый боярин Борис Годунов, царевич Димитрий вместе с матерью, царицей Марией Феодоровной, был удален со Двора в г. Углич. Желая избавиться от законного наследника русского трона, Борис Годунов стал действовать против царевича, как против личного врага. Сначала он пытался оклеветать юного наследника престола, распустив лживые слухи о его мнимой незаконной рожденности. Потом распространил новый вымысел, что будто бы Димитрий унаследовал суровость Государя отца своего. Поскольку эти действия не принесли желаемого, то коварный Борис решился погубить царевича. Попытка отравить Димитрия не увенчалась успехом: смертоносное зелье не вредило отроку. Тогда злодеи решились на явное преступление.

В субботний день 15 мая 1591 г., кода отрок гулял с кормилицей во дворе, подосланные убийцы, Осип Волхвов, Данило Битяговский и Никита Качалов, зверски зарезали царевича.

Царевич Димитрий был погребен в Угличе, во дворцовом храме в честь Преображения Господня. Множество чудес и исцелений стало совершаться у его гробницы, особенно часто исцелялись больные глазами. А 3 июля 1606 г. святые мощи страстотерпца царевича Димитрия были обретены нетленными.

Источник: ПРАВОСЛАВНЫЙ КАЛЕНДАРЬ

Материал из Википедии:

Жизнь
Дми́трий Ива́нович, прямое имя (по дню рождения) Уа́р (19 (29) октября 1582, Москва — 15 (25) мая 1591, Углич) — царевич, князь углицкий, младший сын Ивана Грозного от Марии Фёдоровны Нагой, шестой или седьмой его жены (невенчанной). Прожил всего восемь лет, однако политический кризис, во многом связанный с его загадочной гибелью (Смутное время) продолжался как минимум двадцать два года после его смерти. Канонизирован в 1606 как благоверный царевич Димитрий Углицкий (день памяти — 15 мая по старому стилю, в XXI веке — 28 мая по новому стилю).
После смерти отца остался единственным представителем московской линии дома Рюриковичей, кроме старшего брата, царя Фёдора Иоанновича. Однако он был рождён от не менее чем шестого брака отца, в то время как православная церковь считает законными только три последовательных брака, и, следовательно, мог считаться незаконнорождённым и исключаться из числа претендентов на престол (см. например историю о проблемах императора Льва VI с попыткой обеспечить право на престол своему сыну от такой «неодобренной» 4-й жены Зои — Константину Багрянородному). Отправлен регентским советом вместе с матерью в Углич, где считался правящим князем и имел свой двор (последний русский удельный князь), официально — получив его в удел, но по всей видимости, реальной причиной тому было опасение властей, что Дмитрий вольно или невольно может стать центром, вокруг которого сплотятся все недовольные правлением царя Фёдора.

Эта версия подтверждается тем, что никаких реальных прав на «удел» кроме получения части доходов уезда ни сам царевич, ни его родня не получили. Реальная власть сосредотачивалась в руках присланных из Москвы «служилых людей» под руководством дьяка Михаила Битяговского.[1]

Смерть
15 (25) мая 1591 года царевич играл «в тычку», причём компанию ему составляли маленькие робятка жильцы Петруша Колобов и Важен Тучков — сыновья постельницы и кормилицы, состоявших при особе царицы, а также Иван Красенский и Гриша Козловский. Царевича опекали мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова и постельница Марья Колобова.

Правила игры, не изменившиеся до нынешнего времени, состоят в том, что на земле проводится черта, через которую бросают нож или заостренный гвоздь, стараясь, чтобы он воткнулся в землю как можно дальше. Побеждает тот, кто сделал самый дальний бросок.[2] Если верить показаниям очевидцев событий, данным во время следствия, в руках у царевича была «свая» — заострённый четырёхгранный гвоздь или перочинный нож. То же подтвердил брат царицы Андрей Нагой, передававший, впрочем, события с чужих слов. Существует несколько иной вариант, записанный со слов некоего Ромки Иванова «со товарищи» (также говоривших, по всей вероятности, с чужих слов): царевич тешился сваею в кольцо.

Относительно дальнейшего очевидцы в основном единодушны — у Дмитрия начался приступ эпилепсии — говоря языком того времени — «черной немочи», и во время судорог он случайно ударил себя «сваей» в горло.

По словам кормилицы Арины Тучковой Она того не уберегла, как пришла на царевича болезнь черная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножем покололся, и она царевича взяла к себе на руки, и у нее царевича на руках и не стало.[3]

Ту же версию с некоторыми вариациями повторяли и другие очевидцы событий, а также один из братьев царицы Григорий Федорович Нагой.

Впрочем, царица и другой её брат, Михаил, упорно придерживались версии, что Дмитрий был зарезан Осипом Волоховым (сыном мамки царевича), Никитой Качаловым и Данилой Битяговским (сыном дьяка Михаила, присланного надзирать за опальной царской семьей) — то есть по прямому приказу Москвы.

Возбуждённая толпа, поднявшаяся по набату, растерзала предполагаемых убийц. Впоследствии колоколу, послужившему набатом, по распоряжению Василия Шуйского был отрезан язык (как человеку), и он вместе с угличанами-мятежниками стал первым ссыльным в только что присоединённую к Российскому государству Сибирь. Только в конце XIX века опальный колокол был возвращен в Углич. В настоящее время он висит в церкви царевича Димитрия «На крови». Тело царевича было отнесено для отпевания в церковь, рядом с ним «безотступно» находился Андрей Александрович Нагой. 19 (29) мая 1591 года, через четыре дня после смерти царевича, из Москвы прибыла следственная комиссия в составе митрополита Геласия, главы Поместного приказа думного дьяка Елизария Вылузгина, окольничего Андрея Петровича Луп-Клешнина и будущего царя Василия Шуйского. Выводы комиссии на тот момент были однозначны — царевич погиб от несчастного случая.

Обычно считается, что он был невыгоден правителю государства Борису Годунову, завладевшему абсолютной властью в 1587 году, как претендент на престол; однако многие историки утверждают, что Борис считал его по указанной выше причине незаконнорождённым и не рассматривал как серьёзную угрозу.

Исследования
С прекращением Смутного времени правительство Михаила Фёдоровича вернулось к официальной версии правительства Василия Шуйского: Дмитрий погиб в 1591 году от руки наёмников Годунова. Она же была признана как официальная и церковью. Эта версия была описана в «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина [4]). В 1829 году историк М. П. Погодин рискнул выступить в защиту невиновности Бориса [5]. Обнаруженный в архивах подлинник уголовного дела комиссии Шуйского стал решающим аргументом в споре. Он уверил многих историков и биографов Бориса (С. Ф. Платонова, Р. Г. Скрынникова) в том, что причиной гибели сына Ивана Грозного был несчастный случай. Некоторые криминалисты утверждают, что показания, записанные комиссией Шуйского, производят впечатление составленных под диктовку, а ребёнок-эпилептик не может во время припадка поранить себя ножом, потому что в это время ладони широко раскрыты[6].

Почитание
Сохраняется почитание благоверного царевича Димитрия как святого; с XVIII века его образ помещён на гербе Углича, а с 1999 и на флаге города. Также была построена Церковь Димитрия на крови, воздвигнутая на месте его убиения.

В 1997 году Русской православной церковью совместно с Российским детским фондом по инициативе председателя фонда писателя Альберта Лиханова учреждён Орден святого благоверного царевича Димитрия. Согласно статуту ордена, им награждаются лица, внёсшие значительный вклад в дело попечения и защиты страждущих детей: инвалидов, сирот и беспризорников. Орден представляет собой крест с лучами из чистого серебра с позолотой, посреди которого в медальоне находится образ царевича Димитрия с надписью «За дела милосердия» [3]. Ежегодно в Угличе 28 мая (дата для XX—XXI веков) проводится православный праздник День Царевича Димитрия.

Примечания
1 Кобрин, В. Б. Гробница в московском Кремле // Кому ты опасен, историк? / Владимир Борисович Кобрин. — М.: Московский рабочий, 1992. — 224 с.
2 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М.: 1955 Т. 4. — С. 446-447.
3 Скрынников, Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. - С. 14
4 В 1823 году Карамзин написал М. П. Погодину, что ему удалось сделать открытие, которое перевернёт существовавшие представления об убиении царевича Дмитрия по приказу Годунова. О своей новой версии Карамзин собирался сообщить читателям в готовившемся X томе «Истории государства Российского». Погодин удивился, получив этот том и не обнаружив в указанном сюжете никаких новаций. См. [1]
5 См. М. П. Погодин, «Об участии Годунова в убиении царевича Димитрия» //«Московский Вестник», 1829 г. [2] на сайте Православие и мир
6 Крылов И. Ф. Были и легенды криминалистики. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1987

Источник: Дмитрий Углицкий в Википедии

Масса И. об убийстве царевича Дмитрия в Угличе. Ок. 1611

Исаак Масса — голландский купец и резидент в России. Он жил в Москве в 1601—1609 и 1612—1634 годах, изучил русский язык и собрал много материалов по истории страны. Около 1611 г. Масса написал сочинение о событиях в России конца XVI — начала XVII вв. Виновником угличской трагедии он считал Годунова.

Борис советуется со своими друзьями о том, как бы вступить на престол и извести Дмитрия

Когда все успокоились, Борис приступил к осуществлению своего намерения, совещаясь со своими друзьями и родственниками, которых было до 70 домов, а именно: Годуновы, над которыми Борис был главою, хотя некоторые из них были старше его, Вельяминовы (Velieminoven) и Сабуровы (Soboroven) — два рода, прозванные так; с ними он каждодневно советовался, как достичь короны; прежде же всего необходимо было избавиться от юного царевича Дмитрия, ибо весьма опасались, что удобное время упущено, ибо Дмитрию было десять лет[1] и по своему возрасту он был очень умен, часто говоря: «Плохой какой царь, мой брат. Он не способен управлять таким царством», и нередко спрашивал, что за человек Борис Годунов, державший в своих руках все управление государством, говоря при этом: «Я сам хочу ехать в Москву, хочу видеть, как там идут дела, ибо предвижу дурной конец, если будут столь доверять недостойным дворянам, поэтому надо позаботиться заблаговременно»[2].

Эти и им подобные речи были передаваемы Борису и его приверженцам, опасавшимся, что если они вовремя не осуществят своего намерения, то сами попадут в западню, приготовленную для других. Поэтому они и решились на измену.

При царевиче Дмитрии безотлучно находился дьяк Михаил [С. 40] Михайлович Битяговский (Petoegoffsci)[3], которого царевич считал своим лучшим другом; его подкупили извести Дмитрия, на что он согласился и поручил совершить убийство своему сыну Даниилу Битяговскому, у которого был товарищ, Никита Качалов (Micita Catsaloff); оба они сперва были в Москве у Бориса, который обещал их обеспечить и поручить им важные должности; причастившись и получив от Борисова священника благословение и полное отпущение грехов, они поехали в Углич с письмом от Бориса Годунова к отцу [Битяговского].

Предательское убиение Дмитрия

Отец, хорошо зная, что следует делать, в тот день приказал сыну своему Даниилу вместе с Никитою спрятаться на дворе, полагая, что в тот же день и должно совершиться; и после обеда дьяк предложил двум или трем молодым дворянам устроить игру в орехи, в которой, по его словам, желал принять участие Дмитрий; и дьяк в положенный час, когда он знал, что игра в самом разгаре, разослал всех с различными поручениями, а сам, дабы отклонить от себя всякое подозрение народа, отправился в канцелярию заниматься своими делами в присутствии большой толпы народа, собравшегося для решения тяжебных дел. И тем временем, в самый разгар игры, двое помянутых убийц перерезали царевичу горло, от сильного смущения забыв умертвить других детей, [и] тотчас бежали; они успели ускакать на лошадях, заранее для них приготовленных[4].

Как только это свершилось, молодые дворяне подняли на дворе сильный вопль. И известие тотчас дошло до канцелярии, а потом распространилось по всему городу. Каждый кричал: «Разбой, извели царя!» И многие вскочили на лошадей и сами не знали, что предпринять; другие бросились на двор, схватили здесь всех: и дворян и недворян и заточили до той поры, пока Москва не узнает об убийстве; между тем во время ужасного смятения многие были умерщвлены.

Когда это известие пришло в Москву, сильное смущение овладело и народом и придворными и царь был в таком испуге, что желал смерти; его утешали, как только могли; царица также была глубоко огорчена и желала удалиться в монастырь, ибо подозревала, что убийство совершилось по наущению ее брата, жаждавшего управлять царством и владеть короною; но она молчала и все, что слышала, таила в сердце, никому ничего не сообщая.

Сверх того опасались смуты и сильного волнения в Москве, но присутствие царя удержало от того, однако тайно шептали, что все устроено Годуновыми, которых очень боялись, ибо число их приверженцев было [С. 41] весьма велико, и Годуновы страшились, что все будет раскрыто и что розыск будет произведен весьма тщательно; но Борис с чрезвычайной ловкостью сумел так подействовать на царя, что тот поручил ему произвести розыск, и Борис принял это поручение.

Тогда можно было справедливо сказать: овцу поручили волку, но Борис так произвел розыск, что всех, бывших при дворе царевича, схватили как изменников и все они подверглись царской опале и были отправлены в ссылку в Устюг, город на реке Двине[5], в двухстах милях от Москвы, где они провели долгое время в тяжких бедствиях; некоторых, навлекших па себя подозрение, казнили; так совершенно невинно погибли многие добрые люди с женами и детьми.

Похороны царевича

Из Москвы послали знатного боярина Василия Ивановича Шуйского (Solscy) и боярина, или господина, Андрея Клешнина (Clesnin)[6] присутствовать при погребении; они осмотрели тело царевича, которого хорошо знали, и собственноручно положили его во гроб в присутствии старой царицы, его матери, вдовы покойного тирана. И так похоронили царевича в том городе Угличе, с великим воем и плачем, по их обычаю.

Затем старая царица Марфа заключена была в монастырь, все оставшиеся в живых ее родственники из рода Нагих были, как уже сказано, сосланы. По всей стране было много толков среди знатных людей, которые не осмеливались действовать против Годуновых, пока царь жил с царицею, сестрою Годунова; но простой народ, купцы и другие простые люди толковали между собой о Годуновых, говоря втайне, что они изменники и стремятся овладеть царским венцом, поэтому Борис употреблял всевозможные средства для того, чтобы отвести от себя эти толки.

Примечания:

[1] И. Масса ошибается: царевичу Дмитрию было восемь лет.

[2] Ср. другие свидетельства. К. Буссов: «Вскоре заметили в сем Царевиче отцовское жестокосердие: однажды он велел своим товарищам, молодым дворянам, сделать из снегу несколько изображений, назвал их именами известных бояр, поставил рядом и начал рубить: одному отсек голову, другому отбил руку, ногу, иного проколол насквозь, приговаривая: „Это такой то боярин, такой то князь; так им будет в мое царствование“» (Сказание современников о Димитрие Самозванце. Изд. 2-е. Ч. 1. — СПб., 1837. С. 3.). Также П. Петрей: «По словам и детским играм Димитрия было заметно, что в нем крылась жестокая натура, влияние отца, особливо, когда он чем-нибудь занимался и играл со своими мальчиками. Однажды, забавляясь в зимнюю пору на льду с дворянскими детьми, он велел наделать из снега и льда несколько человеческих статуй, потом каждой фигуре дал имя какого-нибудь московского князя и большого боярина и сказал: „Вот это князь, это наместник, это думный боярин, это канцлер, это казначей, это Борис“, и так далее, до двадцати человек. После того велел принести саблю и молвил: „Когда буду великим князем, тогда вот что сделаю с большими боярами“, и сперва срубил голову у фигуры, представлявшей Бориса Годунова, потом у другой руку, у третьей бедро, четвертую заколол, и так далее, одну за другой, пока ни одной не осталось» (Там же. С. 170.). Об этих слухах говорит и Авраамии Палицын: Димитрий «часто в детских глумлениях глаголет и действует нелепая о ближнейших брата си, паче же о сем Борисе» (Сказание Авраамия Палицина // Русская историческая библиотека. Т. XIII. С. 970.).

[3] Битяговский, Михаил в 1581 г. служил в Казани; потом был правителем земской избы в Угличе. М. Битяговский заведовал дворцовым хозяйством царицы-вдовы Марии Нагой и сына Дмитрия. 15 мая 1591 г. вместе с сыном Данилой убит народом как соучастник в убийстве царевича Дмитрия.

[4] Известие Массы сходно с некоторыми русскими источниками. См., например, Собрание государственных грамот и договоров. Ч. II. — М., 1819. № 60, а также Клейн В. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15 мая 1591 г. // Записки Московского археологического института. Т. XXV. — М., 1913. По следственному делу, Дмитрий погиб от несчастного случая. Иностранцы и русские источники, вышедшие из лагеря Шуйских, дают версию о убийстве Дмитрия. П. Петрей утверждает, что Дмитрий был убит ночью: «Однажды ночью подожгли дворец, когда же он начал гореть и все были в испуге и смятении, изменники бегом бежали ко дворцу, разбудили Димитрия, зная его привычку вставать с постели и смотреть, как горело и как народ тушил огонь. Когда он встал с постели и сошел из дворца по лестнице, четыре вероломные дворянина напали на него, закололи его длинными, отравленными ножами и побежали в Москву к Борису, думая получить от него большие милости и подарки за свою верную службу» (Сказание современников о Димитрии Самозванце. Изд. 2-е. Ч. 1. — СПб., 1837. С. 171.).

[5] Великий Устюг — город в Вологодских землях. Расположен на левом берегу реки Сухоны против впадения в нее реки Юг.

[6] Клешнин был сокольничим, а не боярином (Собрание государственных грамот и договоров. Ч. II. — М., 1819. № 60. С. 108.).

Источник: Масса И. об убийстве царевича Дмитрия в Угличе. Ок. 1611