Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь Праздник св. Троицы 2006

 Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь — мужской монастырь Тихвинской епархии Русской православной церкви, расположенный в деревне Старая Слобода Лодейнопольского района Ленинградской области, на берегу Рощинского озера. Известен памятниками архитектуры XVI и XVII веков.

Монастырь основан святым Александром Свирским в конце XV века в малолюдном лесном Олонецком крае среди поселений языческих народов — карелов, вепсов, чуди. Вскоре у Александра Свирского появились ученики. Ещё при жизни основателя обитель складывалась как два связанных друг с другом, но независимо расположенных комплекса (отделения): Троицкого с братскими кельями и Преображенского — рядом с кладбищем. Их связывает дорога, идущая вдоль озера.

Небольшая каменная Покровская церковь с трапезной в Троицкой части — наиболее древнее строение обители. Она была построена при участии самого Александра Свирского в 1533 году на пожертвования царя Василия III.

В 1900 г. в монастыре построена часовня в память чудесного избавления от смерти императора и его семьи во время крушения императорского поезда.

Осенью 1918 года монастырь был захвачен и разграблен чекистами, а его настоятель архимандрит Евгений (Трофимов) расстрелян в г. Олонец. В 1919 году монастырь захватили белофинны, но он был освобожден в результате Видлицкой операции.

В годы советской власти обитель использовали под исправительно-трудовой лагерь Свирьлаг в системе ГУЛАГа, детский и инвалидный дома. Некоторое время в монастыре располагался техникум, а в Троицком комплексе с 1953 по 2009 год находилась Свирская психиатрическая больница.

Восстановление обители началось в 1997 году. Посмотреть фотоальбом 2006 года.

Александро-Свирский монастырь. Трапезные палаты (1533-1536 гг.). Фото: 2006 год.

 Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (1533-1536 гг.). Фото: 2006 год.

О рассказе Некрасова "Ростовщик"

 Сюжет, положенный в основу рассказа "Ростовщик".— история потерянного (пропавшего) и случайно найденного ребенка. Сюжет этот, известный с древнейших времен, был особенно популярен в литературе романтизма. Некрасов неоднократно использовал его в начале 1840-х гг.: «Сказка о царевне Ясносвете» (1840), «Жизнь Александры Ивановны» (1841), отчасти «Повесть о бедном Климе» (1843). В.Е. Евгеньев-Максимов отмечал: «Образ ростовщика, открывающий длинную галерею подобных же образов в творчестве Некрасова, производит яркое и сугубо отталкивающее впечатление. Чувствуется, что за ним стоит

живая натура. Ведь Некрасову тех лет не привыкать стать было пользоваться услугами ростовщиков» (Евгеньев-Максимов, т. I, с. 269). Литературный источник «Ростовщика» — роман Ч. Диккенса «Жизнь и приключения Николаса Никльби» (рус. пер.— 1840) — установил М.М. Гип (см.: Гин М.М. Диккенсовский сюжет у Некрасова.— В кн.: Страницы истории русской литературы. М., 1971, с. 136— 139). Дальнейшую разработку сюжет о ростовщике, разорившем и погубившем своего единственного сына, получил в романе Н.А. Некрасова и А.Я. Панаевой (Н. Станицкого) «Три страны света» (1848—1849). В комедийном плане тема взаимоотношений ростовщика с дочерью раскрыта в водевиле Некрасова «Петербургский ростовщик» (1844).

Из примечаний Т.С. Царьковой

Чесменская церковь во имя святого Иоанна Предтечи

 Чесменская церковь во имя святого Иоанна Предтечи - действующая православная церковь памятник архитектуры в стиле псевдоготики ("ложной готики"). Построена в 1777 - 1780 годы, по проекту архитектора Ю.М. Фельтен в ознаменование победы русского флота над турецким в Чесменской бухте Эгейского моря 1770 года.
Церковь является памятником архитектуры федерального значения.

Идея строительства храма принадлежала императрице Екатерине II. По преданию именно на этом месте Екатерина II получила от курьера известие о победе в Чесменском бою.

6 июня 1777 года в присутствии императрицы Екатерины II, всего двора и шведского короля Густава III состоялась торжественная закладка храма. Строительство Чесменской церкви было завершено к десятой годовщине победы русского флота в Чесменском сражении. Освящение храма состоялось 24 июня 1780 года. Сообщают, что на этом освящении, под именем "графа Фалькенштейна" вместе с Екатериной II присутствовал император Священной Римской империи Иосиф II.

Здание храма имеет компактный "центрический" план. Основа внутреннего пространства - квадрат, перекрытый куполом. К квадрату с четырех сторон примыкают полукруглые помещения. Стрельчатые арки, опираются на 4 пилона и объединяют эти помещения с центральным в единое целое. На храме - узкие вертикальные тяги на красноватом фоне стен, высокие стрельчатые окна. Фасад церкви украшен ажурным белокаменным орнаментом, барельефом на фронтоне, стрельчатыми арочками, зубчатым парапетом и остроконечными башенками (пинаклями). Причудливый силуэт и план здания в форме четырёхлистника, узорчатые вертикальные тяги, яркое сочетание белой и оранжевой краски создают впечатление, будто здание сплетено из кружев. 

 

Откуда берутся монахи?

 

Никто из них не родился монахиней, никто не получил духовного образования. Все эти люди прошли свой путь к монашеству, и путь каждого был не похож на путь других. Объединяет их всех только одно: никто их них не получил в детстве православного воспитания. Они все выросли в атеистических семьях, они все подвергались атеистической обработке: ходили на атеистические лекции и диспуты, выпускали стенгазеты, посвящённые атеизму, сдавали экзамен (или зачёт) по предмету «научный атеизм» на 5 (некоторые на 4). Но всё равно, каждый из этих людей находил свой путь, который привёл его к церкви.

Насаждаемый предмет «научный атеизм» не всегда приносил ожидаемые плоды. Одна монахиня рассказала мне, что как раз научный атеизм привёл её к вере. Она выросла в семье врачей и, как все мы, воспитывалась в атеизме. Но во время учёбы преподаватель атеизма так усердствовал в своём предмете, что это стало вызывать недоумение у студентки: «Если Бога нет, тогда зачем так яростно нападать на Него? Зачем с таким ожесточением доказывать то, что и так должно быть всем известно?» Есть ли смысл восставать, собирать аргументы, многочисленные доказательства против пустого места? Если люди тратят столько сил и энергии, значит место вовсе не пусто.

Именно поведение лектора привело её к выводу о том, что Бог есть, иначе бы на Его отрицание не тратили столько сил. В результате, лекции атеиста привели к тому, что девушка крестилась, а через несколько лет приняла монашество. 

Читать статью полностью: http://dugward.ru/publ/s376.html

Александр Грин и его рассказы

 Александр Степанович Грин (Гриневский, 1880—1932) — русский писатель-прозаик и поэт, представитель неоромантизма, автор философско-психологических, с элементами символической фантастики, произведений. Начал печататься в 1906 году, всего опубликовал около четырёхсот произведений.

Рассказ "Остров Рено" имел успех. В частности рецензент Н. Валентинов отмечал: «Особенно хорошо и сильно чувствует Грин природу. Прямо гамсуновские ноты звучат из рассказа «Остров Рено» (Киевская мысль.— 1910. 16 марта. С. 2). А. Г. Горнфельд подчеркнул свободолюбие героя, ищущего новой жизни: «...Тарт отдает жизнь за эту свободу на необитаемом острове...» Он назвал Грина поэтом «напряженной жизни». И только с виду он «бытовик» — «за бытовыми красками гоняется с настойчивостью, которая подчас слишком заметна...»; однако иначе бы мы не так легко поверили рассказу о том, что произошло на острове Рено. «Здесь лезут в глаза не столько эти термины морского дела и подробности экзотического быта, эти лиселя, и штурвалы, эти дурианги и араукарии, сколько явная преднамеренность, с которой их ищет автор... Бытовая точность нужна ему исключительно для убедительности, для оправдания его психологической фантастики» (Русское богатство.— СПб., 1910. № 3. Пункт 16. С. 145—147). Тезисы А. Горнфельда позднее поддержал и развил М. Левидов. Он увидел своеобразие писателя и в том, что «вопль» чеховских «Трех сестер»: «В Москву» он сменил призывом «на остров Рено». Так выразилось веяние времени — Грин должен был «отойти от России», отойти от русской литературы, которая после Чехова была «сплошным разоблачением Москвы»: «...Революция, общественность, индивидуализм, любовь, наука и т. д., разве не было все это «разоблачено» и уничтожено с большей или меньшей страстностью... талантом?..»,— писал М. Левидов. Нужно было отойти от всего этого, чтобы «поднять знамя романтического бунта, пусть наивного, но все же важного и ценного бунта против серой, унылой жизни» (Журнал журналов.— Пг., 1915. № 4. С. 3—6).
А.С. Грин считал «Остров Рено» первым по-настоящему своим рассказом, в котором он «как бы заявлял О своем желании и праве сделаться романтиком»,— вспоминала В. П. Калицкая (Воспоминания об Александре Грине... С. 168).
Из примечаний А. А. Ревякиной.

Поздравляю всех с праздником Пятидесятницы!

 Тропарь праздника:

Благословен еси, Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей, ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную, Человеколюбче слава Тебе.

Отдание праздника Пятидесятницы - 18 июня (н.ст.). 

 

Св. Иоанн Златоуст. Беседа о том, что не безопасно для слушателей молчать о сказанном в церкви, и для чего Деяния читаются в пятидесятницу...

 Видите ли, что Иисус вознесся на небо после сорока дней? Видите ли еще, что чрез десять дней после того апостолы стали творить чудеса? Потому что по исполнении дней Пятидесятницы ниспослан был Дух Святый. Теперь остается решить, почему Деяния Апостольские читаются в Пятидесятницу. Если бы апостолы тогда начали совершать знамения, т.е. по воскресении Господа, то тогда и следовало бы читать эту книгу: как относящееся ко кресту мы читаем в день креста, равным образом относящееся к воскресению - в день воскресения, и в каждый праздник читаем относящееся к этому празднику, так следовало бы о чудесах апостольских читать в дни апостольских знамений.

6. Почему же мы не тогда читаем о них, но тотчас после креста и воскресения? Всю причину этого выслушайте со вниманием. Тотчас после креста мы возвещаем воскресение Христово, а доказательством воскресения служат знамения апостольские, знамения же апостольские излагаются в этой книге (Деяний). Таким образом чем особенно подтверждается истина воскресения Господня, то отцы установили читать тотчас после креста и живоносного воскресения. Итак для того, возлюбленные, тотчас после креста и воскресения мы читаем о знамениях апостольских, чтобы нам иметь ясное и несомненное доказательство воскресения. Ты не видел Самого воскресшего глазами [106] телесными, но видишь Его воскресшего очами веры; этими глазами ты не видел Самого воскресшего, но при помощи тех чудес увидишь Его воскресшего. Явление знамений руководит тебя к созерцанию верою. И то, что именем Его совершались знамения, было лучшим и яснейшим доказательством (воскресения), нежели явление Самого воскресшего. Хочешь ли узнать, как это лучше подтверждает истину воскресения, чем если бы Он Сам явился пред глазами всех людей? Слушайте внимательно, потому что многие спрашивают об этом и говорят: почему Господь воскресши не явился тотчас иудеям? Это вопрос излишний и напрасный. Если бы была надежда обратить иудеев к вере, то Он не преминул бы по воскресении явиться всем. А что не было надежды, чтобы Он, явившись им по воскресении, обратил их к вере, это видно из события с Лазарем. Воскресив этого четверодневного мертвеца, смердевшего и истлевавшего, и повелев ему, связанному повязками, выйти пред глазами всех, Он не только не обратил их к вере, но и возбудил ненависть, потому что собравшись они хотели даже убить Его за это (Иоан. XXII, 10). Если же тогда, когда Он воскресил другого, они не уверовали, то, если бы Он, воскресив Себя, явился им, не пришли ли бы они опять в неистовство против Него? И хотя они не могли бы иметь никакого успеха, но показали бы свое нечестие покушением. 

Читать Беседу полностью: http://dugward.ru/library/ioann_zlatoust/ioann_zlatoust_3_08_beseda_o_tom_chto_nebezopasno.html

Сегодня день рождения моей мамы

 Моя мама родилась в 1938 году. Ей было всего три года, когда началась война, вряд ли она хорошо помнила то время, но вот когда война закончилась, маме было уже 7 лет и она сохранила кое-какие воспоминания о которых говорила урывками. Всё время войны мама провела глубоко в тылу, в городе Новосибирске. Как раз эти тыловые впечатления остались в её памяти. В 1953 году умер Сталин. Маме было 15 лет - это вполне сознательный возраст, человек себя контролирует, отвечает за свои слова и действия, и помнит себя достаточно хорошо. Потом было правление Хрущёва, потом - Брежнева...

Мама умерла в 1999 году и сейчас, когда прошло много лет после её смерти, я сильно жалею, что никогда у неё не спрашивала, что она видела в окружающей себя жизни, какова была жизнь при Сталине или при Хрущёве? Мама много рассказывала о своём детстве, но это были частные рассказы о том, что у них был кот Мурзик и о приключениях с этим Мурзиком, была собака овчарка и очередные приключения с ней.

Собаку в то тяжёлое послевоенное время завели потому, что бабушка (мамина мама) жила с детьми (моей мамой и братом, который был на два года младше) одна на первом этаже двухэтажного деревянного дома близ железнодорожного вокзала "Новосибирск-Главный". Близ вокзала часто кучковались подозрительные личности, это было опасное место. Муж бабушки умер при двусмысленных обстоятельствах, сама она много времени проводила на работе, дети оставались одни и собака охраняла квартиру. ...

 Продолжение статьи читайте а сайте "Литература и Жизнь": http://dugward.ru/publ/s110.html

О рассказе А.П. Чехова "Ненужная победа"

Рассказ А.П. Чехова "Ненужная победа" впервые напечатан в журнале «Будильник», 1882, начиная с № 24, 18 июня, и кончая № 34, 27 августа. Подпись: А. Чехонте.

Как рассказывает Амфитеатров (Собрание сочинений, т. XIV, Спб, 1912, стр. 163 и 230—231) и М.П. Чехов («Вокруг Чехова», М,—Л. 1933, стр. 105), рассказ «Ненужная победа» возник вследствие спора между редактором «Будильника» А Д. Курепиным и А.П. Чеховым, который вызвался написать роман из иностранной жизни «не хуже» переводных романов того времени. Рассказ имел большой успех среди читателей «Будильника». По словам М.П. Чехова, в редакцию журнала «поступали письма с запросами, не Мавра ли Иокая этот роман, или не Фридриха ли Шпильгагена?» (в указ, книге, стр. 105). Действительно, рассказ Чехова является блестящей стилизацией романов плодовитого венгерского писателя Мавра Иокая (1825—1904). Ко времени написания рассказа «Ненужная победа» на русском языке вышло несколько его романов («Новый помещик» — 1880, «Двойная смерть» — 1881, «Черные бриллианты»— 1882).

29 июля 1882 г. редактор «Будильника» Н.П. Кичеев писал А.П. Чехову: «Сейчас прочел все, доставленное Вами, из «Победы», и убедился, что пора кончать. Остановились Вы как раз на удобном пункте: в одном номере — похождения Ильки в Париже, в другом — развязка, и punctum. Будем лучше печатать мелкие рассказики». В следующем письме, от 2 августа, Кичеев опять пишет: «...Дело в «Победе»... Располагайте тремя номерами... На один есть. Парижские похождения Ильки пусть займут другой, в третьем — развязка».
Рассказ неоднократно переделывался для кино.

Из примечаний к I тому Собрания сочинений А.П. Чехова в 12 томах

Предисловие Достоевского к рассказам Эдгара По

 Предисловие (от редакции) было предпослано опубликованному во «Времени» переводу трех рассказов Э. По: «Сердце-обличитель», «Черный кот» и «Черт в ратуше», переведенных Д. Михаловским. В № 3 была напечатана и еще одна новелла По — «Похождения Артура Гордона Пэйма». Все четыре рассказа на русском языке появились впервые.

Несмотря на замечание автора заметки, что «два-три рассказа Эдгара По уже были переведены на русский язык в наших журналах», число появившихся переводов к тому времени было большим, и Достоевский, вероятно, знал если не все, то многие из них. Об этом свидетельствуют разнообразные сюжеты новелл американского писателя, упоминаемые в Предисловии. Есть основания предполагать, что писателю были в той или иной мере известны и некоторые американские и английские издания Э. По (хотя по-английски он не читал) и во всяком случае французские переводы — в первую очередь Ш. Бодлера. Об этом свидетельствует упоминание Достоевским рассказов «Необыкновенный аэростат», «Разговор с мумией» и «Месмерические откровения», не переведенных к тому времени на русский язык.
Имя нового автора могло попасть в поле зрения русского писателя уже в конце 1840-х годов, когда в России впервые стали появляться упоминания об американском новеллисте. Еще при жизни По «Новая библиотека для воспитания», издаваемая П. Редкиным (М., 1847. Кн. 1), помещает перевод рассказа «Золотой жук». В 1852 г. «Пантеон» (№ 9) публикует биографический очерк Ш. Бодлера «Эдгар Эллен Поэ. Североамериканский поэт». В 1853 г. в «Отечественных записках» (№ 11) появляется «Голландский воздухоплаватель», в 1856 г. в «Русском инвалиде» (13 мая и 1 июня № 119 и 120) — «Тысяча вторая ночь» (без указания авторства По), в «Сыне отечества» (23 сентября, № 25) — «Рукопись, найденная в бутылке», в «Библиотеке для чтения» (№ 10) — «Спуск в Мельстром», в 1857 г. в «Библиотеке для чтения» (№ 3) — «Длинный ящик» и «Человек толпы», в «Сыне отечества» (17 и 24 марта № 11 и 12) — «Загадочное убийство» и там же 1 сентября в № 35,— «Украденное письмо». В 1858 г. выходит отдельным изданием «Вильям Вильсон» (СПБ., 1858), и в следующем году там же — «Говорящий мертвец».
Первые русские переводы По были более или менее случайны. Не предлагала еще никакой концепции творчества нового автора и русская критика. Но уже в начале 1860-х годов положение меняется и начинает все более явственно обнаруживаться угол зрения, под которым русские журналы отбирают, а затем и оценивают творчество По.
Одна из наиболее заметных попыток представить читателю избранного По была сделана во «Времени». Предпосланное рассказам предисловие — по сути первая серьезная и глубокая оценка писателя в России. Многие аспекты намеченного Достоевским подхода к проблематике американского новеллиста были позже подхвачены и развиты другими критиками.
Гофман, подобно большинству других европейских романтиков, олицетворял «силы природы в образах» и искал свой идеал «вне земного». По же, по определению Достоевского, «фантастичен» лишь «внешним образом», не выходя за пределы материальной, земной действительности. Его метод имеет скорее характер своеобразного психологического эксперимента: По «почти всегда берет самую исключительную действительность, ставит своего героя в самое исключительное внешнее или психологическое положение, и с какою силою проницательности, с какою поражающею верностию рассказывает он о состоянии души этого человека!». Эти черты фантастики По и такие, как «смелость» его воображения (благодаря которой «вы (...) ярко видите все подробности представленного вам образа или события»), Достоевский сочувственно выделяет в своем предисловии, так как они были созвучны сложившемуся у него к этому времени взгляду на природу фантастического.
Характер творческой декларации имеет в Предисловии то, что Достоевский подчеркивает значение для По чистоты идеала, равно как определение его — «красота действительная, истинная, присущая человеку». «Всего Гофмана» Достоевский прочел еще в Инженерном училище (см. письмо к М.М. Достоевскому от 9 апреля 1838 г.). Для Достоевского 1861 г. примечательна высокая оценка поэзии, юмора, «светлого идеала» Гофмана («Гофман неизмеримо выше По как поэт»), и в то же время критический анализ его романтической фантастики, сделанный рукою писателя-реалиста, выделяющего у Гофмана также на первое место «силу действительности», «типы и портреты».
Спустя более чем десятилетие после данной заметки имя Э. По еще раз возникает под пером Достоевского: в черновом наброске к рассказу «Сон смешного человека», в том месте, где герой рассуждает о природе сновидений (гл. 111), писатель помечает на полях: «У Эдгара Поэ». Очевидно, ассоциация с По вызвана была раздумьями о зыбкости границ между реальным и ирреальным. Этот мотив— один из основных в творчестве американца — занимал давно и Достоевского и трактовался им в качестве одной из особенностей человеческой психики. Под тем же углом зрения воспринимал он аналогичные проблемы и у По.
Сближение творческих принципов Достоевского и Поделалось многократно; о нем, правда, вскользь писали К.Д. Бальмонт, Л.П. Гроссман, В.Л. Львов-Рогачевский, Р.Г. Назиров, Д. Фангер и другие; эта тема находит свое место также в работах. В. Астрова и М. Виднэс. Специально этот вопрос рассмотрен в книге американской исследовательницы Джоан Делани-Гроссман.

Из примечаний М.А. Турьян