Богоматерь в третий день по блаженном успении своем воскресла и ныне жительствует на небесах душою и телом. Она не только жительствует на небесах: Она царствует на небесах. Она, как Матерь Царя Небесного, объявлена Царицею Небесною, Царицею и святых Ангелов и святых человеков. Ей даны особенная власть и особенное
Ее, красивую, бледную,
Ее, ласковую, гибкую,
Неясную, зыбкую,
Ее улыбку победную,
Ее платье странное,
Серое, туманное,
Любовницу мою —
Я ненавижу.
И ненависть таю.
Когда в саду смеркается,
Желтее листья осенние,
И светы изменнее —
Она на качелях качается...
Кольца стонут, ржавые,
Складки вьются лукавые...
Она чуть видна.
Я ее ненавижу:
Знаю, кто — она.
Уйду ли из паутины я?
От сказок ее о жалости,
От соблазнов усталости...
Ноги у нее гусиные,
Волосы тягучие,
Прозрачные, линючие,
Как северная ночь.
Я ее ненавижу:
Это — Дьявола дочь.
Засну я — бежит украдкою
К Отцу — старику, властителю,
К своему Учителю...
Отец ее любит, сладкую,
Любит ее, покорную,
Ласкает лапой черною
И шлет назад, грозя.
Я ее ненавижу,
А без нее — нельзя.
От нее не уйдешь...
Я ее ненавижу:
Ей имя — Ложь.
СПБ
Ноябрь 1911
Промысл Божий о человеке и особенно о людях благочестивых
Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? И ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак, не бойтесь: вы дороже многих малых птиц (Лк. 12, 6-7).
Так напоминанием о промысле Божием утешал учеников Своих Иисус Христос.
Особенное Божие промышление о человеке вообще ясно раскрывается в Священном Писании.
Бог дает бытие и жизнь каждому человеку: о Нем бо живем и движемся и есмы (Деян. 17,28). Руце Твои сотвористе мя и создасте мя, говорит праведник Богу (Пс. 118,73).
Бог дает душу человекам, как говорит премудрый: дух возвратится к Богу, Иже и даде его (Еккл. 12,7). Бог дает дыхание людем, иже на ней (на земле), говорит пророк, и дух ходящим на ней (Ис. 42,5).
Бог промышляет о всех обстоятельствах человеческой жизни. Той бо зритель есть дел человеческих, - говорит Иов (Иов. 34, 21). В руку бо Его и мы и словеса наша, и всякий разум, и дел художество (Прем. 7,16).
Бог промышляет и о свободных делах человека. Премудрый учит: от Господа исправляются стопы мужу: смертный же како уразумеет пути своя (Притч. 20, 24). Всяк муж является себе праведен, управляет же сердца Господь (Притч. 21, 2). Господь разоряет советы языков, отметает же мысли людей, и отметает советы князей (Пс. 32, 10). Иже аще совещаете совет, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас, яко с нами Бог (Ис. 8-10).
Бог промышляет о всех людях: яко солнце Свое сияет на злыя и благия, учит Христос Спаситель, и дождит на праведныя и на неправедныя (Мф. 5,45).
Бог особенно промышляет о человеческих обществах: Он дает народам и племенам царей и вождей. Той поставляет цари и преставляет, - говорит пророк (Дан. 2, 21). Каждому языку дает своего вождя (Сир. 17, 14). Премудрый говорит: слышите убо царие и разумейте, научитеся судии кощее земли: яко дана есть от Господа держава вам, и сила от Вышняго, Иже истяжет дела ваша, и помышления испытает (Прем. 6,1-3).
Бог управляет царями и руководствует их по Своим намерениям: Мною царие царствуют, - говорит Бог, - и сильнии пишут правду (Притч. 8,15). Яко же устремление воды, тако сердце царево в руце Божией: аможе аще восхощет обратити, тамо уклонит е (Притч. 21, 1). И все подчиненные власти также от Бога, по учению апостола: несть власти аще не от Бога: сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 13,1).
Все Священное Писание, как Божественное откровение, и все строительство спасения рода человеческого, как в Ветхом Завете, т.е. до пришествия в мир Иисуса Христа, так и в Новом Завете, т.е. по пришествии в мир Иисуса Христа, Спасителя мира, - суть великие дела особенного Божеского промышления о человеке.
Читать книгу целиком: Протоиерей Григорий Дьяченко Духовный мир. Рассказы и размышления, приводящие к признанию бытия духовного мира.
Для чего Господь во время Преображения явил пред учениками славу Свою
(Преподобного отца нашего Ефрема Сирина, слово на Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.)
Известно, что Господь, во время земной жизни Своей, однажды взял с Собою трех учеников: Петра, Иакова и Иоанна, взошел с ними на гору Фавор и там, преобразившись, явил пред ними славу Свою. Во время молитвы лицо Его просияло, как солнце, одежда Его сделалась белою, как снег. Ему явились во славе Моисей и Илия, и, наконец, светлое облако покрыло апостолов, и из облака послышался голос: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих, Того послушайте (Мф. 17, 5).
Не желаете ли знать, братие, для чего Господь преобразился именно пред учениками Своими и для чего явил им славу Свою? Если желаете, то выслушайте со вниманием, как решает этот вопрос преподобный отец наш Ефрем Сирин.
«Своим преображением, — говорит он, — Господь показал ученикам, как хочет придти в день последний в славе Божества Своего и во плоти Своего человечества. Он возвел их на гору, чтобы показать — кто Сын и чей? Ибо, когда спрашивал их: кого Мя глаголют человецы быти, Сына Человеческаго? Они отвечали Ему: овии Илию, друзии же Иеремию или единаго от пророк. Сего ради и возводит их на гору и показывает, что Он не Илия, но Бог Илиин; и не Иеремия, но освятивший Иеремию от чрева матери, и что Он и не один из пророков, но Господь пророков, и есть посылавший их проповедывать. И еще показывает им, что Он есть Творец неба и земли и Господь живых и мертвых. Ибо повелел небу и свел Илию; повелел земле и восставил Моисея. И возвел на гору учеников, чтобы показать им, что Он есть Сын Божий, прежде веков рожденный от Отца и впоследствии от Девы воплотившийся, родившийся неизреченно и соблюдший нетленным девство родившей, и что где хочет Бог, там побеждаются законы естества... Возвел учеников на гору, чтобы явить им славу Божества и показать им, что Он есть имеющий избавить Израиля, что и показал чрез пророков. И показал ученикам славу Свою, чтобы не соблазнились о Нем, когда увидят Его вольные страдания, которые хотел принять Своим человечеством. Видели Его как человека и не знали, что Бог есть. Знали Его, как сына Марии, как человека, живущего с ними в мире. И Он показал им на горе, что Он есть Сын Божий и Бог. Видели Его, что Он ел и пил, и трудился, и отдыхал, и спал, и страшился, и проливал пот, что было не свойственно Божеству Его, а человечеству. И потому и возводит их на гору, чтобы Отец провозгласил Сына и явил им, что Он Сын Его есть воистину и Бог. Возвел учеников Своих на гору и показал им Царство Свое прежде смерти Своей, и силу и славу Свою прежде страданий, и честь Свою прежде бесчестия Своего для того, чтобы, когда взят будет и распнется, поняли, что не по неволе Он распят будет, но ради любви Своей, для спасения мира. Возвел учеников на гору и показал им славу прежде воскресения Своего для того, чтобы, когда воскреснет из мертвых, уразумели все славу Божества Его, и что не через труды Он принял славу, как проситель, но была слава Его прежде веков со Отцем и Святым Духом, как и говорил Он, идя на вольную страсть: Отче, прослави Мя славою, юже имеху Тебе, прежде мир не быть. Ту славу Божества Своего, неведомую в человечестве Его, показал совершенно на горе; ибо видели лице Его, как молнию сияющую, и ризы его белы, как снег.
Виктор Гурьев (Протоиерей). Пролог в поучениях. Том 2. Месяц Август
Наш сайт "Монастыри и храмы Северо-запада России" переехал по новому адресу: http://dugward.ru/palmer/palmer.html.
Причина переезда - финансовая. В 2008 году, когда этот сайт был создан на отдельном доменном имени, оплата домена на год стоила 150 р.
Теперь, спустя четырнадцать лет, оплата доменного имени стоит более 400 р. Поскольку сайт не приносит денег даже на то, чтобы оплатить самого себя, было решено перенести его на домен сайта "Литература и Жизнь".
Надеюсь, мы не потеряем своих посетителей, их было и так очень мало)).
Олень затравленный напрасно взор молящий
Обводит вкруг, дыша прерывно,— смерть везде;
Собаки рвутся вслед, сверкают ружья в чаще...
И зверь, ища пути, бросается к воде.
Плывет, глотая пар, а сзади слышит глухо
Лай, крики, зов рогов; пес беспощадный, вновь
Врага догнав, ему вонзает зубы в ухо...
Окрасив зыбь реки, струей стекает кровь.
А лес кругом стоит роскошен, как бывало;
Меж камней и коряг, журча, бежит ручей;
Круг солнечный, горя торжественно и ало,
Сквозь изумруд ветвей кидает сноп лучей.
Слабея, смотрит зверь вверх, в небеса, откуда
Лилось тепло, и дождь, и свежесть вешних бурь;
Защита с высоты не явится ли? Чудо
Не совершится ль? — Нет! Пуста, нема лазурь.
И стону слабому уже не вторит эхо...
Сквозь радугу слезы так странны берега...
Но всюду — взвизг собак, гром криков, гулы смеха,
И, кроя все, поют охотничьи рога!
16 февраля 1918
Из сборника «Последние мечты»
Цикл: Это все — кошмар!
Окончив Учительский институт, Федор Сологуб двадцать пять лет прослужил в уездных, а затем и в петербургской школах. Недаром герои большинства его произведений — романов и рассказов — учителя.
Современному читателю наиболее, пожалуй, известен господин Передонов из «Мелкого беса» — романа, принесшего в свое время громкую славу Федору Сологубу и несколько раз издававшегося в советский период. Имя Передонова, «передоновщина» стали понятием нарицательным, определяющим все косное, человеконенавистническое. Советское литературоведение последовательно и непременно относило это понятие только к социальной области, имея в виду очередной показ «свинцовых мерзостей жизни» дореволюционной России.
Но в целом такая трактовка творчества Федора Сологуба, как, впрочем, и любого большого художника, крайне однобока. Настоящий писатель всегда не помещается в рамки каких бы то ни было «измов» — будь то критический реализм, символизм или соцреализм.
Сологуб, много размышлявший о смерти, верил, что человек в ином мире, после смерти, проходит ряд превращений по ступеням, восходящим к искомому совершенству. То есть идеи реанкарнации, метемпсихоза не были чужды миросозерцанию, философским воззрениям писателя. Интересно именно с этих позиций взглянуть на героев произведений Сологуба.
В романе «Капли крови» («Навьи чары») появляется еще один учитель — педагог, поэт и «маг» — Триродов.
Литературоведческая традиция считает Триродова эдаким анти- Передоновым. «В его писаниях, — замечал Корней Чуковский о Федоре Сологубе, — вечная, в сущности, схватка Триродова и Передонова, этих двух мировых начал, единственных, которые известны ему, — и странно следить, с каким однообразием во всех своих драмах, трагедиях, притчах, новеллах, стихах, рассказах, статьях и сказках, на тысяче арен под тысячью личин, Сологуб изображает все тот же, все тот же турнир, все тех же непримиримых противников».
Из предисловия А. ДОРОФЕЕВА
В забавах был так мудр и в мудрости забавен —
Друг утешительный и вдохновитель мой!
Теперь он в тех садах, за огненной рекой,
Где с воробьем Катулл и с ласточкой Державин.
О, хороши сады за огненной рекой,
Где черни подлой нет, где в благодатной лени
Вкушают вечности заслуженный покой
Поэтов и зверей возлюбленные тени!
Когда ж и я туда? Ускорить не хочу
Мой срок, положенный земному лихолетью,
Но к тем, кто выловлен таинственною сетью,
Всё чаще я мечтой приверженной лечу.
(1934)
В своей статье А.Ф. Кони писал:
"...30 июля только что истекшего года исполнилось сто лет со дня рождения князя Владимира Федоровича Одоевского. Пушкин справедливо упрекал нас в том, что мы ленивы и нелюбопытны. К этому можно бы прибавить, что в огромном числе случаев мы и неблагодарны. Эти наши свойства сказываются обыкновенно в том, что, пользуясь нравственными или материальными плодами порядка вещей или строя мыслей, созданного совокупностью усилий выдающихся людей, мы — или забываем их имя и их дело совершенно, — или смешиваем их с другими, или, наконец, удерживая в памяти их имя, связываем с ним представление о той стороне их деятельности, которая представляет лишь частицу, и притом далеко не главную, их полезной, часто сопряженной с жертвами и страданиями, жизни на пользу родины.
Князь Одоевский представляет собою один из примеров такого печального отношения нашего к деятелям, которые, выражаясь словами поэта, сеяли «разумное, доброе, вечное»...
А.Ф. Кони лично знал Одоевского, с которым встречался в Москве у своего свойственника, писателя и археолога, А.Ф. Вельтмана. Начало работы над статьей об Одоевском относится к восьмидесятым годам: 10 октября 1886 г. Кони обращается к редактору «Русской старины» М.И. Семевскому с просьбой сообщить, какие материалы об Одоевском были опубликованы в журнале (ИРЛИ, ф. 134, оп. 1, ед. хр. 67, лл. 36—37); в том же году он делает доклад об Одоевском в Шекспировском кружке. К 1893 году в основном уже сложился текст первоначальной редакции статьи, которая предназначалась для публичной лекции в пользу Общества пособия бедным и больным детям; сохранился план этой редакции, датированный 20 февраля 1893 г. Лекция была повторена в ноябре того же года в Русском литературном обществе в Петербурге и вызвала отклики; печать отмечала, что Кони воскресил имя значительного деятеля русской культуры (см. В. Михневич, На очереди (Забытое хорошее имя) — «Новости» 1893 г. № 328, 28 ноября, стр. 2). В дальнейшем Кони неоднократно возвращался к публичным чтениям об Одоевском, в котором видел образец служения «лучшим сторонам духовной природы человека и высшим потребностям общественного строя»; при этом он учитывал вновь появлявшиеся материалы и критические работы об Одоевском.
Василий Иванович Богданов (1837 — 1886) — русский врач, литератор, поэт.
Много песен слыхал я в родной стороне,
Как их с горя, как с радости пели,
Но одна только песнь в память врезалась мне,
Это — песня рабочей артели:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
За работой толпа, не под силу ей труд,
Ноет грудь, ломит шею и спину...
Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут
И, кряхтя, запевают дубину:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Англичанин, хитрец, чтоб работе помочь,
Вымышлял за машиной машину;
Ухитрились и мы: чуть пришлося невмочь,
Вспоминаем родную дубину:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Да, дубинка, в тебя, видно, вера сильна,
Что творят по тебе так поминки,
Где работа дружней и усердней нужна,
Там у нас, знать, нельзя без дубинки:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Эта песня у нас уж сложилась давно;
Петр с дубинкой ходил на работу,
Чтоб дружней прорубалось в Европу окно,—
И гремело по финскому флоту:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Прорубили окно... Да, могуч был напор
Бессознательной силы... Все стали
Эту силу ценить и бояться с тех пор...
Наши ж деды одно напевали:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям
Эта песня пошла по наследству;
Чуть на лад что нейдет, так к дубинушке там
При бегаем, как к верному средству:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
Эх, когда б эту песню допеть поскорей!
Без дубины чтоб спорилось дело,
И при тяжком труде утомленных людей
Монотонно б у нас не гудело:
«Ухни, дубинушка, ухни!
Ухни, березова, ухни!
Ух!..»
1865
В течение двух лет, с 1822 по 1824 год, Дмитрий Веневитинов (1805-1827) проходит вольнослушателем курс Московского университета, где и завершает свое образование. Он посещает лекции Мерзлякова, Павлова, Давыдова, Кзченовского, Лодера. А.Ф. Мерзляков был профессором красноречия, стихотворства и языка, автором только что вышедшего «Краткого начертания теории изящной словесности». И.И. Давыдов — профессор нравоучения, логики и философии, напечатавший в «Вестнике Европы» свой труд «Афоризмы из нравственного любомудрия». Лекции профессора М.Т. Каченовского знакомят Веневитинова с трудами по русской истории Н.М. Карамзина, а М.Г. Павлова — с натурфилософией Шеллинга. Занятия в анатомическом кабинете X.И. Лодера подсказали Веневитинову некоторые характерные детали сюжета задуманного романа «Владимир Паренский».
В 1823 году Веневитинов вступил в основанное В.Ф. Одоевским «Общество любомудрия», занимавшееся изучением немецкой философии, главным образом Шеллинга, и не преследовавшее политических целей. Однако и общество любомудров отражало своеобразный протест против произвола полицейского режима. Оно было тайным, поскольку еще в 1822 году специальным указом были закрыты масонские ложи и запрещены всякие общества, в том числе и философские. По мнению полиции, основу «богопротивного учения Шеллинга... составляют вольнодумство и разврат».
Веневитинову принадлежит в обществе «любомудрия» одна из главных ролей. Он обращает на себя внимание самостоятельностью суждений и своими речами приводит всех в восторг. Членами общества являлись воспитанники Московского университета И. Киреевский, Н. Рожалин, А. Кошелев. К ним примы-кали участники созданного в это время С.Е. Раичем литературного кружка С. Шевырев, А. Хомяков и другие. В натурфилософии Шеллинга одни из них, как, например, Хомяков, на первый план выдвигали религиозные воззрения; другие, как вышеупомянутый профессор-шеллингианец М.Г. Павлов, разрабатывали новые проблемы физики и химии; Кюхельбекера, расходившегося с «любомудрами» в общеполитических взглядах, интересовали вопросы эстетики и искусства. Мистическая философия Шеллинга привела многих из них на путь реакции. Один Веневитинов не изменил своим высоким гражданским чувствам. По выражению Герцена, он был полон «идей 1825 года».
В 1824 году Веневитинов оканчивает университет и поступает на службу в московский архив Коллегии иностранных дел. Молодые сотрудники архива, среди которых было много прежних друзей Веневитинова, составляют круг молодежи, занимавшейся чтением, разбором и описанием древних рукописей, а больше — беседами на литературные и философские темы. Занятия Веневитинова в архиве своеобразно преломились в одном из отрывков его перевода «Фауста» Гёте:
Иногда пороешься в пыли,
И, право, отрывать случалось
Такой столбец, что сам ты на земли,
А будто небо открывалось.
(Фауст и Вагнер.)
Этих молодых людей «архивными юношами» назвал Пушкин в седьмой главе «Евгения Онегина»...
Из статьи Б.В. СМИРЕНСКОГО "ДМИТРИЙ ВЕНЕВИТИНОВ"
