Декаденствующие настроения

 З.Н. Гиппиус
Хорошая погода

Травы, травы, тростники
        На сухой вершине...
Почему бы тростники?
Ни ручья здесь, ни реки,
        Вся вода в долине.

Небо каждый Божий день
        Ровноголубое.
Почему бы каждый день?
И куда девалась тень?
        Что это такое?

Для того, чтоб обмануть,
        Свод небес так ясен.
Соблазнить и обмануть,
Убедить кого-нибудь,
        Что наш мир прекрасен.

Не поддамся этой лжи,
        Знаю, не забуду:
Мир кругом лежит во лжи...
Ворожи, не ворожи —
        Не поверю чуду.

Источник

Гиляровский - поэт

 В. А. Гиляровский писал стихи.
В детстве, переводя французский стишок на русский язык, он удивился, как легко складываются рифмованные строки. Будучи гимназистом, он сочинял стихотворные шутки и эпиграммы на учителей, но они, естественно, до нас не дошли.
Первые серьезные стихотворения им были написаны в 1871 году в период бурлачества («Бурлаки» и др.), С 1881 года его стихи стали печататься в московских журналах и газетах — «Московский листок», «Будильник».
Гиляровский — автор нескольких поэтических книг: «Забытая тетрадь» (1894, 1896, 1901 годы), «Грозный год» (1915 год), «Петербург. Поэма» (1922 год), «Стенька Разин. Поэма» (1928 год).
Многие его стихотворения в дореволюционное время не могли быть напечатаны по цензурным причинам («Переселенцы», многие экспромты) или печатались с сокращениями («Стенька Разин»),
В стихах Гиляровского отразился вольнолюбивый дух запорожского казачества, волжской удалой вольницы. Удавались ему и лирические стихи о природе, пейзажные зарисовки.
Будучи остроумным и находчивым человеком, Гиляровский часто сочинял стихи на случай, короткие каламбуры, экспромты, которые широко расходились в обществе.
Иногда такие экспромты сочинялись коллективно, компанией, как, например, четверостишье на памятник Петру I в Воронеже:

Смотрите, русское дворянство,
Петр Первый и по смерти строг:
Он глядит на Интендантство,
А пальцем кажет на острог.

Образцы его поэтических шуток, экспромтов находим во всех его книгах: «Москва и москвичи», «Друзья и встречи», «Москва газетная», «Люди театра». Стихи вкраплены в отдельные рассказы и очерки («Шипка», «В Крым!»).
Гиляровский в своих книгах часто на память цитирует стихотворные строки А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, А. Н. Плещеева, А. А. Блока, народных и солдатских песен. В очерк «Певец города» включены стихи В. Я. Брюсова, посвященные Гиляровскому. Так что все его сочинения пронизаны стихами, которых писатель знал множество.
Оправдывая как-то свою привязанность к стихотворной речи, он написал в альбом жене такое четверостишье:

Не брани меня так строго,
Что стихов пишу я много.
Оттого пишу стихи я,
Что стихи — моя стихия.

Стихотворения его просты, живописны, естественны, в них нет поэтических изощренностей, выкрутас, они близки народному складу и разуму.
Из прим. Б. И. Есина

Гиппиус и Блок

 Стихотворение (с посвящением «Б(ывшему) рыцарю Прекрасной Дамы») было передано Блоку 7 мая 1919 г. Мережковским; Блок ответил на него стихотворением «Вы жизнь по-прежнему нисколько...» (май 1919 г.), написанным на экземпляре его книжки «Катилина», предназначавшемся, но не отосланном Гиппиус (см.: Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 3. С. 373, 636; Минц З.Г. А. Блок в полемике с Мережковскими. С. 212—213). Э п и г р а ф.— Ср. запись в дневнике С.П. Каблукова от 24 апреля 1919 г. (под общим заголовком «Из вчерашних рассказов З.Н. Гиппиус»): «Кронштадтское «чудо». На танцев(альном) вечере некий сильно пьяный матрос пригласил девицу на танец. Она отказала, т.к. он был пьян зело. Тогда он сказал: «Хорошо! не хочешь, так я найду себе пару!» И сняв икону Богородицы, пустился с нею в неприст(ойный) пляс. И через час внезапно умер. Смерть его была странная. Случай произвел впечатление» (С а ж и н В. Н. О последней стихотворной переписке Зинаиды Гиппиус и Александра Блока в 1919 году//Учебный материал по теории литературы. Жанры словесного текста: Анекдот. Таллинн, 1989. С. 199—200).

А. БЛОКУ

...На танцульке в Кронштадте, сильно выпивший матрос,

 обиженный отказом барышни, сорвал икону Божьей Матери 

и принялся с нею выплясывать. Через час он умер.
Легенда (или правда) наших дней

Впереди 12-ти не шел Христос:
Так сказали мне сами хамы.
Зато в Кронштадте пьяный матрос
Танцевал польку с Прекрасной Дамой.

Говорят, он умер... А если б и нет?
Вам не жаль Вашей Дамы, бедный поэт?
СПБ
Апрель 1919

А.А. Фет <Чем доле я живу, чем больше пережил...>

 * * *

Чем доле я живу, чем больше пережил,
Чем повелительней стесняю сердца пыл, —
Тем для меня ясней, что не было от века
Слов, озаряющих светлее человека:
Всеобщий наш Отец, который в небесах,
Да свято имя мы Твое блюдем в сердцах,
Да прийдет царствие Твое, да будет воля
Твоя как в небесах, так и в земной юдоли.
Пошли и ныне хлеб обычный от трудов.
Прости нам долг, — и мы прощаем должников,
И не введи Ты нас, бессильных, в искушенье,
И от лукавого избави самомненья.

        Между 1874 и 1886 

Источник

A.П. Сумароков. Обезьяна-стихотворец. Притча

 Пришла кастальских вод напиться обезьяна,
Которые она кастильскими звала,
И мыслила, сих вод напившися допьяна,
Что, вместо Греции, в Ишпании была,
        И стала петь, Гомера подражая,
Величество своей души изображая.
    Но как ей петь!
Высоки мысли ей удобно ли иметь?
К делам, которые она тогда гласила,
    Мала сей твари сила:
Нет мыслей; за слова приняться надлежит.
    Вселенная дрожит,
Во громы громы бьют, стремятся тучи в тучи,
Гиганты холмиков на небо мечут кучи,
    Горам дает она толчки.
    Зевес надел очки
    И ноздри раздувает,
    Зря пухлого певца,
И хочет истребить нещадно до конца
    Пустых речей творца,
Который дерзостно героев воспевает.
Однако, рассмотрев, что то не человек,
    Но обезьяна горделива,
Смеяся, говорил: «Не мнил во весь я век
Сему подобного сыскать на свете дива».

        <1763> 

Источник. 

Александр Петрович Сумароков (1717 — 1777) русский поэт, драматург и литературный критик. Один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века. Считается первым профессиональным русским литератором. 26 января 1767 года удостоен ордена Святой Анны и чина действительного статского советника.

 

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы

 

Архиепископ Серафим (Соболев)
Слово на праздник Покрова Пресвятой Богородицы

 

Пречистая Божия Матерь всегда простирает Свой молитвенный покров над нами. Она всегда умоляет Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа, об избавлении нас от всех бед и напастей и о даровании нам вечного спасения. Вот почему св. Церковь ублажает Ее, как «в молитвах неусыпающую».

Но в особенности Божия Матерь являет Свой молитвенный покров во время великого божественного гнева, когда Господь за грехи страшно наказывает людей. Некогда св. Иоанн Богослов в откровении созерцал это страшное наказание Божие, когда «быша блистания и гласи, и громи и трус, и град велик» (Откр. 11,19). Но тут же он увидел великое знамение на небе, Жену, облеченную в солнце (Откр. 12,1), под которою св. отцы Церкви разумеют Пречистую Божию Матерь. Господь показал Своему возлюбленному ученику то мировое потрясение, которое разразится перед самым вторым Его пришествием. Но вместе с тем ему показано было и то великое утешение, которое дарует тогда Господь в тяжких страданиях людям в лице Пречистой Божией Матери. Что может быть утешительнее и отраднее для людей, когда среди них появится Небесная Царица, Которая только одна и может Своим всесильным покровом спасти страждущих от всех бед и отвратить от них праведный и страшный гнев Своего Сына.

Имея в виду такое дивное заступление Пречистой Божией Матери, св. Церковь всегда молится, чтобы Матерь Божия явилась нам в самый страшный час нашей жизни — в час нашей кончины. Церковь верует, что Матерь Божия являет нам Свой покров и в то страшное для нас время, когда душа наша, по разлучении с телом, проходит воздушные мытарства. Св. Церковь свидетельствует, что Божия Матерь не оставит нас вне Своего покрова и на Страшном суде Христовом. А в Больших Четьи-Минеях митрополита Макария повествуется, что Божия Матерь в последний раз явит Свой покров и заступление даже после Страшного суда Христова многим грешникам, уже осужденным праведным судом Божиим. Хотя они и не будут водворены в райские обители, но ходатайством Богоматери будут избавлены от вечных адских мучений ради той любви, которую они оказывали ближним во время земной своей жизни. 

Источник.

Булгаков - фельетонист

Человек с градусником

I

Врач завинтился совершенно. Приехал на станцию, осмотрел пять человек с катаром желудка. Одному выписал соду три раза в день по чайной ложке, другому соду три раза в день по пол чайной ложки, третьему — один раз в день по 1/4 чайной ложки, четвертому и пятому для разнообразия через день по ложке, шестой ногу сломал, двое страдали ревматизмом, 1 — запором, жена стрелочника жаловалась, что видит во сне покойников, двум не выдали пособия по болезни, дорожная мастерша неожиданно родила...

Одним словом, когда нужно было садиться на дрезину, в голове у врача было только одно: «Ко щам пора, дьявольски устал...»

И тут прибежали и сказали, что в летучке один заболел. Врач только тихо крякнул и полетел к больному.

—Тэк-с. Язык покажите, голубчик. Паршивый язык! Когда заболел? 13-го? 15-го?.. Ах, 16-го... Хорошо, то бишь плохо... Сколько тебе лет? То есть я хотел спросить: живот болит? Ах, не болит?.. Болит?.. Тут болит?

—Ой-о...

—Постой, постой, не кричи. А тут?..

—Ого-го...

—Постой, не кричите.

—Дрезина готова, — послышалось за дверью,

—Сейчас, одну минуту... Голова болит?.. Когда заболела? То есть я хотел спросить: поясницу ломит?.. Ага! А колеки?.. Покажи коленку. Сапог-то стащи!

—У меня в прошлом году...

—А в этом?.. Так... А в будущем?.. Фу, черт, я хотел спросить: в позапрошлом?.. Селедки не ешь! Расстегни рубашку. Вот те градусник. Да не раздави смотри. Казенный.

—Дрезина дожидается!

—Счас, счас, счас!.. Рецепт напишу только. У тебя инфлуенца, дядя. Отпуск тебе напишу на три дня. Как твоя фамилия? То есть я хотел спросить: ты женатый? Холостой? Какого ты полу?.. Фу, черт, то есть я хотел спросить: ты застрахованный?

—Дрезина ждет!

—Счас! Вот тебе рецепт. Порошки будешь принимать. По одному порошку. Селедки не ешь! Ну, до свиданья.

—Покорнейше вас благодарю!

—Дрезина...

—Да, да, да... Еду, еду, еду...

II

Через три дня в квартире доктора.

—Маня, ты не видела, куда я градусник дел?

—На письменном столе.

—Это мой. А где казенный, с черной шапочкой? Черт его знает, очевидно, потерял! Потерял, а шут его знает — где. Придется покупать.

III

Через пять дней на станции сидел человек в куртке с бугром под левой мышкой и рассказывал:

—Замечательный врач. Прямо скажу, выдающий врач! Ну до чего быстрый, как молния! Порх, порх... Сейчас, говорит, язык покажи, пальцем в живот ткнул, я свету не взвидел, все выспросил, когда да как... Из кассы 4 с полтиной выписал.

—Ну, что ж, вылечил? Капли, наверно, давал. У него капли есть замечательные...

—Да, понимаешь, не каплями. Градусником. Вот тебе, грит, градусник, носи, говорит, его на здоровье, только не раздави — казенный.

—Даром?

—Ни копейки не взяли за градусник. Страхкассовый градусник.

—У нас хорошо. Зуб Петюкову вставили фарфоровый тоже даром.

—И помогает градусник?

—Говорю тебе, как рукой сняло. Спины не мог разогнуть. А на другой день после градусника полегчало. Опять же и голова две недели болела: как вечер, так и сверлит темя, сверлит... А теперь, с градусником, хоть бы ты что!

—До чего наука доходит!

—Только неудобство чрезвычайное при работе. Да я уж приловчился. Бинтом его привязал под мышку, он и сидит там, сукин сын.

—Дай мне поносить.

—Ишь ты, хитрый!

 Источник

Александр Константинович Шеллер-Михайлов

 Александр Константинович Шеллер-Михайлов родился в 1838 г. в Санкт-Петербурге. Отец будущего писателя — Константин Андреевич Шеллер — был родом из эстонских крестьян. В детстве сиротой он был привезен в Петербург и отдан в театральное училище. Училище Константин окончил, но последующая театральная карьера ему не удалась, и он поступил на работу придворным служителем, имея от этого скромный, но верный достаток. Мать Александра — Елена Федоровна Адамович — происходила из аристократической, хотя и вконец обнищавшей семьи. Двойственность привитых в детстве представлений о жизни — отцом-плебеем и бабушкой-аристократкой — долгое время, порой неосознанно, сказывалась на взглядах и поведении писателя.

Окончив в 1857 г. гимназический курс (Анненское училище), Александр Шеллер записывается вольнослушателем в Петербургский университет и остается в нем вплоть до закрытия университета в 1861 г.
60-е годы прошлого столетия — начало творческой биографии А. К. Шеллера — были временем подъема общественного движения в России, толчок к развитию которого дало поражение империи в Крымской войне 1853—1856 гг., периодом проведения таких крупнейших реформ, как крестьянская (отмена в 1861 г. крепостного права), судебная и земская. Происходили коренные сдвиги и в общественном сознании. Идеалом и смыслом жизни провозглашалось самоотверженное служение на благо общества. Утверждению новых духовных ориентиров и ценностей немало способствовала литературная и общественная деятельность таких личностей, как В. Белинский, Н. Добролюбов, Д. Писарев, Н. Чернышевский.
Именно в среде разночинной интеллигенции, главного проповедника новых идеалов, среде, к которой А.К. Шеллер принадлежал и по происхождению, и по сформировавшимся к тому времени демократическим убеждениям, начался творческий путь писателя.
Еще будучи студентом университета, он начал зарабатывать на жизнь литературным трудом, публикуя в журнале «Весельчак» фельетоны под псевдонимом А. Реллеш (анаграмма его фамилии — Шеллер). Дебют А. К. Шеллера в «толстом» литературном журнале состоялся в 1863 г. В октябрьской книжке журнала «Современник» были напечатаны четыре его стихотворения. Именно эту публикацию А.К. Шеллер считал впоследствии началом своей литературной деятельности, с ней связано и появление его нового псевдонима — А. Михайлов. Дело в том, что по недоразумению стихотворения были подписаны фамилией его друга — Андрея Михайлова, принесшего их в редакцию журнала. Этот псевдоним Шеллер оставил за собой уже навсегда.

До революции вышло два собрания сочинений А. Шеллера — в 15-ти и 16-ти томах. Первое (1894—1895) — при жизни писателя, второе (1904—1905) — уже после его смерти. Любопытно, что ни в одно из них, хотя они и назывались «полными», не вошел ни роман «Дворец и монастырь» (1890), ни другие произведения исторической тематики — роман «Из-за власти» (1889), повесть «Эсфирь» (1896), рассказы. По-видимому, и сам писатель, и его позднейшие издатели посчитали, что эти произведения не укладываются в основную «тенденцию» литературной деятельности А. Шеллера. Действительно, их можно рассматривать как «alter ego» писателя, сформировавшееся в свое время под влиянием рассказов аристократической бабушки, с присущим этому «другому Я» интересом к жизни «сильных мира сего», к событиям и поступкам, определяющим судьбы многих, даже целых народов. Но и в этих произведениях автором последовательно проводится мысль о необходимости для каждого человека сделать свой нравственный выбор, об ответственности личности за свои поступки перед людьми, собственной совестью и Богом.
Описываемая в романе эпоха — бурный и жестокий, во многом переломный для России XVI век. В центре повествования — фигуры царя Ивана Грозного и митрополита Филиппа. Их противостояние — это извечная борьба Добра и Зла, трактуемая в традициях христианской морали. Возродившийся в последние годы в нашем обществе интерес к религиозным, в частности христианским, духовным ценностям, возможно, сделает этот роман интересным для современного читателя не только с беллетристической или познавательной, но и этической точки зрения.