Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой...
* * *
"...Все наше попечение да будет о спасении души и о том, как бы нам, обуздав телесные похоти, совершить истинный пост, то есть воздержание от зла, ибо в этом и состоит пост. И воздержание от пищи принято для того, чтобы ослабить силу плоти, и коня этого сделать нам покорным. Постящемуся более всего нужно обуздывать гнев, приучаться к кротости и снисходительности, иметь сокрушенное сердце, отражать нечистые помыслы и вожделения представлением того неугасающего огня и нелицеприятного суда, быть выше любостяжания, в милостыне показывать великую щедрость, изгонять из души всякую злобу на ближнего. Вот это истинный пост, как и Исайя говорит от лица Божия: таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (Ис. 58, 5). Какой же, скажи, приятный? Разреши, говорит, оковы неправды... раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом. И когда это сделаешь, тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет (ст. 6—8). Видишь, возлюбленный, в чем состоит истинный пост. Такой-то пост будем совершать, а не станем безрассудно, как толпа, ограничивать свой пост тем, чтобы только пробыть без пищи до вечера. Не это главное, но то, чтобы с воздержанием от брашен соединили мы и воздержание от вредного для души, и показали великое усердие в духовных делах. Постящемуся надлежит быть сокрушенным, смиренным, кротким, тихим, презирающим славу настоящей жизни. Как презрел он удовольствия жизни, так должен презреть и суетную славу и взирать только на Того, Кто испытует сердца и утробы, с великим усердием творить молитвы и исповедания пред Богом и, сколько возможно, помогать себе милостынею. Эта, эта особенно добродетель может изгладить наши грехи и исхитить нас от геенского огня, только бы мы подавали милостыню щедро и не напоказ людям. И что говорю: не напоказ? Если рассудить хорошо, то нам надлежало бы творить милостыню уже по тому одному, что она — дело доброе, и из сострадания к нашим братиям, а не ради обещанной Владыкою награды. Но так как мы не в состоянии мыслить возвышенно, то будем творить милостыню хотя из-за награды, отнюдь, впрочем, не ища славы от людей, чтобы нам сверх растраты денег не лишиться и награды. Будем же соблюдать это не только в милостыне, но и во всяком духовном деле; ничего не станем делать из-за людской славы, потому что не будет нам никакой пользы ни от поста, ни от молитвы, ни от милостыни, ни от других дел, если мы станем делать их не ради Того Единого, Который знает и тайное и скрытое во глубине души нашей. Ибо, если от Него ожидаешь ты воздаяния, то для чего хочешь, чтобы хвалил тебя подобный тебе человек? И что говорю — хвалил? Часто он не только не хвалит, но еще порицает тебя. Ибо многие так злонравны, что и добрые дела наши толкуют превратно. Итак, для чего, скажи мне, высоко ценишь неверный суд этих людей? Но от неусыпающего того Ока никакое действие наше не сокрыто. Помышляя об этом, мы должны строить свою жизнь с такою осторожностию, какая прилична тем, кому скоро предстоит дать отчет и в словах, и в делах, и в самих помышлениях своих. Итак, не станем пренебрегать своим спасением: нет ничего равного добродетели, возлюбленный! Она и в будущем веке исхитит нас из геенны и удостоит наслаждения Царствием Небесным, и в настоящей жизни ставит нас выше всех, злоумышляющих нам, делает сильнее не только людей, но и самих демонов и врага нашего спасения, то есть диавола. Итак, что может сравниться с нею, когда она творящих ее делает выше не только злокозненных людей, но и демонов? А добродетель состоит в том, чтобы презирать все людское, ежечасно помышлять о будущем, не прилепляться ни к чему настоящему, но знать, что все человеческое есть тень и сон, и хуже даже этого. Добродетель состоит в том, чтобы по отношению к вещам этой жизни быть как бы мертвым, даже и по отношению к вредному для спасения души быть бездейственным, как мертвый, но жить и действовать только для духовного, как и Павел сказал: и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). Посему и мы, возлюбленные, станем делать все так, как прилично облекшимся во Христа, и не будем оскорблять Духа Святаго. Когда возмутит нас страсть, или нечистая похоть, или гнев, или ярость, или зависть, тогда подумаем, Кто живет в нас, и прогоним далеко всякий такой помысл. Устыдимся преизобильной благодати, данной нам от Бога, и обуздаем все плотские страсти, чтобы после законных подвигов в короткой и скоротечной сей жизни удостоиться нам великих венцов и в тот грядущий -день, страшный для грешников и вожделенный для облекшихся добродетелью, и получить неизреченные те блага, но благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу вместе со Святым Духом слава, держава, честь ныне и присно и во веки веков. Аминь."Св. Иоанн Златоуст. Из 8-я беседы на Книгу Бытия
Комментариев нет:
Отправить комментарий