Иоанн Златоуст. Любовь есть превосходнейший дар Божий
Можно иметь дар гораздо больший дара воскрешать мертвых, давать зрение слепым и совершать то, что было при апостолах. Какой же это дар? Любовь. Поверьте мне, это не мои слова, но слова Христа, вещавшего чрез Павла. Что же говорит он? Ревнуйте о дарах больших, и я покажу вам путь еще превосходнейший (1 Кор. 12, 31). Что значит: еще превосходнейший? Слово его означает следующее: коринфяне превозносились тогда дарованиями и, имея дар языков, который есть самый меньший из даров, гордились пред прочими; посему он и говорит: если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я... медь звенящая или кимвал звучащий... если имею... веру, что могу и горы переставлять, а не имею любви,— то я ничто (1 Кор. 13, 1—2). Видишь ли, какой это дар? Старайтесь же приобрести его: он больше, нежели воскрешать мертвых; он гораздо выше всех прочих даров. А что это действительно так, послушай, что говорит Христос в беседе с учениками: по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 35). Также в молитве к Отцу Он говорит: да будут все едино... да уверует мир, что Ты послал Меня (Ин. 17, 21); и ученикам Он говорит: заповедь новую даю вам, да любите друг друга (Ин. 13, 34). Таким образом, человек любящий превосходнее и славнее тех, которые воскрешают мертвых,— и справедливо; потому что последнее происходит всецело от благодати Божией, а первое — вместе и от твоего усердия; первое свойственно христианину и доказывает, что он ученик Христов, распявшийся для мира и не имеющий ничего общего с землею; без
этого самое мученичество не может принести никакой пользы. Дабы тебе убедиться в этом, обрати внимание на следующее: блаженный Павел в двух отношениях достиг высоты добродетелей, или, лучше сказать, в трех — в знамениях, в мудрости и в жизни; но без любви, говорит он, все это — ничто. А каким образом это может быть ничтожным, я объясню тебе: если раздам, говорит он, все имение мое, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13, 2—3), потому что и раздающий имение, и расточающий деньги может не иметь любви. Будем же стараться приобрести этот дар, станем любить друг друга, и мы не будем иметь нужды ни в чем другом для преуспеяния в добродетелях, но все будет для нас удобоисполнимо без усилий, все будет у нас совершаться с великим успехом. Но мы и теперь, скажете, любим друг друга; один имеет двух друзей, другой — трех, а иной — четверых. Это не значит любить для Бога, но для того, чтобы самому быть любимым; кто любит для Бога, тот имеет не такое побуждение к любви, но бывает расположен ко всем, как к своим братьям; верных он любит, как своих родных братьев, а еретиков, язычников и иудеев жалеет, как своих братьев по природе, только как недобрых и бесполезных, сокрушается и плачет о них. Мы можем уподобиться Богу тем, если будем любить всех, даже и врагов, а не тем, если будем совершать знамения; ибо и Богу мы удивляемся, хотя и тогда, когда Он творит чудеса, но гораздо более тогда, когда Он оказывает человеколюбие и милосердие. Если же в Боге это особенно достойно удивления, то тем более в людях, и, следовательно, очевидно, что это доставляет нам особенное уважение. Будем же заботиться об этом, и тогда мы будем иметь нисколько не меньше Павла, Петра и других, воскрешавших множество мертвых, хотя бы мы и не могли исцелять горячки, а без любви, хотя бы совершали знамения больше самих апостолов, хотя бы подвергали себя бесчисленным опасностям за веру, нам не будет никакой пользы.
Иоанн Златоуст. 3-я беседа на Послание к Евреям
Комментариев нет:
Отправить комментарий